Дмитрий Окулов ЗАПИСКИ р у с с к о г о о ф и ц е р а
Записки русского офицера Дмитрий Окулов ЗАПИСКИ р у с с к о г о о ф и ц е р а
Уважаемые дамы и господа !
Думаю, что эти записки не представляют собой художественной ценности. Но я надеюсь, - что для многих из Вас они будут ценны с точки зрения информации о событиях, о которых не сообщалось нигде. На этих немногочисленных страницах нет ни капли вымысла. Могут быть неточности, которые обусловлены невысоким воинским званием и служебным положением автора. Хочется верить, что Ваши взгляды на Армию предстанут перед Вами в другом свете.
С уважением , автор В Д Д - воздушно-десантная дивизия О О И - отделение обработки информации А Т И - авиационио-техничесвое имущество ГСМ - горюче- смазочные материалы К Д П - командно-диспетчерский пункт КПП - контрольно-пропускной пункт 3 К П - защищенный командный пункт База - в/ч базирующаяся на аэродроме и занимающаяся его тыловым обеспечением Р ПГ - ручной противотанковый гранатомет А К М - автомат Калашникова модернизированный, тренажерка - жаргонное название тренажерного корпуса мамеды - жаргонное название азербайджанцев
25.06.92 г.
Я снова в Далляре. Наш аэродром заблокирован. Судя по рассказам из-за того, что командование не приняло вовремя решений. Остались самолеты, техника, люди. Сейчас аэродром разделен на несколько частей. Склад, АТИ, ООИ, штабы ( базы и полка ), тренажёрка ЗКП - наши. Остальное все мамедское. Позавчера прилетал АН-2 не наш. Кружил над аэродромом. Меня так и подмывало засадить в него рожок. Мы с Игорем Дмитриевым (командир разведвзвода в разведбате 37 полка 104 ВДД) стирали ХБ, когда АН –2 начал делать подозрительные круги, спускаясь всё ниже. Стало ясно, что самолёт не наш. Мы с Игорем долго не думая, взяли его на прицел и заспорили сколько корпусов брать на опережение три или четыре при открытии огня. Спор наш завершился довольно неожиданно. Тут, как в сказке, над аэродромом пронесся МИГ-23.Ушел, развернулся и опять, на высоте 15-20 метров над полосой на форсаже. Боже, что началось! Все высыпали на крыши машин. Смотрели, как он опять заходил над полосой, как бы говоря: "Смотрите, это только представление, театр - впереди." И так хотелось, чтобы это был наш самолет. На нем не было опознавательных знаков, ни номеров. Потом выяснилось, что самолет был действительно наш. Он принудил мамедский АН-2 к посадке и ушел на Вазиани. Вчера вечером над аэродромом низко прошел ИЛ-76. И опять та же картина: глаза вверх, возбужденные разговоры, споры наш - не наш. Наверное, был не наш. Сидим в ООИ, как в банке. Под рукой постоянно пушки. Наверху что-то решают. Полное неведение у нас. Мы - заложники, правда с оружием в руках. 28.06.92 г. С понедельника опять начинаем переговоры с мамедами относительно судьбы нашей техники, а значит и нас. Ходят слухи, что продуктов оста-лось на полторы недели, а самое поганое, что 104ВДД, которая нас охраняет, скоро уйдёт в Россию. Если это действительно случится раньше, чем уйдем мы, то нам - кранты. Начальники настроены воинственно. Наверное им не терпится доставить 15,гробов офицеров разведки и получить за это ордена. Каждый день мы надеемся, что уж этот-то будет крайним в нашей Даллярской эпопее. Но надежды остаются надеждами. Получил пистолет взамен улетевшего в Россию Мирославского. Теперь хожу увешанный оружием, как новогодняя елка. Понравился мне подствольный гранатомет "Волга". Рассмотрел его у десантников. Эх, такую бы штучку - и можно уже не так пессимистично смотреть на жизнь. А основания есть! 60 патронов в АКМ и 16 в пистолете - более, чем скудный боезапас. Игорь, десантник, засек какие-то шевеления в слуховом окне магазина, что напротив парка РЭР. Очевидно снайперы. Пришлось и нам с помощью Игоря поставить две позиции снайперов. Вот так и живем.
29.06.92 г.
Не зря я трахался о этим лазером! А было так. Десантник Игорь заметил на магазине снайперов. И, мы решили сделать следующее: вытащили лазер с блоком питания. На раскрутку лазера ушло два дня. На третий - лазер все-таки выдал генерацию на красной длине волны. Три дня мы светили лазером по окнам вышеупомянутых зданий. А вчера на КПП явилась делегация мамедов. "Вай, начальник. Вы что уже воевать начала? Мои солдаты боятся. Какой-то красный прожектор, солдаты боятся." Михалыч с Игорем вытащили из-за спины котелок лапши и торжест-венно водрузили на уши мамедам, что это дескать новая система разведки. Засвечивает тех, кто по стадиону ходит. Так что любого, мол, застрелить можем. На что мамеды попросили эту штуку не запускать. Сегодня же командир полка сказал, что и к нему прибегали мамеды. Оказывается (на что мы мало надеялись, но для чего это все и делали) наш лазер вывел из строя два прицела ночного видения. Вот это настоящая победа. Хожу гордый сам за себя. Затея блестяще оправдалась, и про-тивнику нанесен значительный урон. Насчет нашей дальнейшей судьбы вообще ничего не известно. Слухи разные, но истины пока нет.
30.06.92 г.
Прикол за приколом. Мамеды создали комиссию. Говорят, что солдат облучают каким-то новым видом облучения. Завтра к ним приедет рентгенолог и будет брать пробы крови. "Если что-то найдут, вай, плохо будет", - сказали они. Я даже не предполагал, что наша затея будет иметь такие последствия. Есть основания предполагать наличие некоторой степени деморализации у противника. Михалыч с Кузьминых, придя с утреннего построения, сказали, что вопрос о нас решится возможно на этой неделе. Дай-то бог.
3.07.92 г.
Собрали вчера еще одну машину со шмотками и отправили на ЗКП. У меня остался один чемоданчик. Все уже достало. Позавчера ночь почти не спал. Скакали на стрельбу. Мамеды или перепились или испугались. Как выяснилось позже, утверждали они, что на их часового напали. На ночь приходится досылать патрон в патронник, а пистолет у меня заряжен все время. Случаи они разные бывают. Милая Россия кажется теперь недосягаемой, и все мечты о том, как уйдем за бугор. Напьемся, пива, увидим русских женщин. Башмаков, пришедши вчера с ЗКП, был вне себя. Оказывается у нас все спокойно. И тревожных телеграмм от нас не поступает. Это ,что? Мы уже теперь здесь навсегда? Командир бодрым голосом докладывает командующему про боевое настроение. Черт бы их всех драл уродов. Как я все не люблю.
5.07.92 г.
Прошел слух, что завтра мы начнем уходить. Правда , что-то верится с трудом. Сколько их уже было этих "завтра". Мамеды осваиваются вовсю. На базе нашего полка они хотят сделать учебку. Навезли призывников, и теперь каждое утро, день и вечер наслаждаемся гулом топочущих сапог и строевых песней на азербайджанском языке. Десантники взяли за жопу двоих офицеров нашего полка. Они продавали мамедам украденное шинельное сукно. Командир полка был вне себя. Я их, конечно, не очень осуждаю, но и не очень оправдываю. С одной стороны мы все здесь проданы, как это сукно, а с другой стороны - честь офицера. Настроены по уходу, как можно больше вывести из строя, чтобы не досталось противнику. Только, когда же он настанет, этот счастливый миг. Говорят: "Завтра". На всякий случай собрал чемоданчик.
6.07.92 г.
Сегодня ночью впервые услышал, как свистят над головой пули и "летают трассеры по тишине ночной". Случилось же следующее. Около часу ночи поднялась стрельба. Обстреляли десантников. Они ребята простые, долбанули из ЗУ. Через некоторое время началась стрельба в районе ГСМ. По звукам было понятно, что там идет перестрелка. Стрельба велась и от клуба. В районе же АТИ звучали провокационные выстрелы из ПМ. Это продолжалось два часа. С ЗКП передали приказ открывать огонь только в случае нападения. Сидели как всегда "на заборе". Выяснилось же вот что: из Тауза (предположительно) на территорию полка проникла бандгруппа с целью спровоцировать столкновение между ННА Азербайджана и нами. Члены бандгруппы засели в районе финских домиков, склада АТИ и дивизиона. Периодически вели стрельбу из ПМ по КПП и в воздух. По всей вероятности другая часть группы обстреляла мамедские посты, и ЗКП. Но т.к. их командование и наше держат связь друг с другом, то быстро удалось выяснить, что стороны ни при чем,а есть и третья сила. Вероятно бандиты были хорошо организо-ваны, т.к. им удалось отойти не понеся потерь, и взять никого не удалось. В общем мы ночью славно повеселились. Вечером Ефимыч довел команду на уничтожение документации и сиг-нал по выводу из строя аппаратуры БКР. Чемоданы собраны. С утра получили каски и бронежилеты. Мне каски не досталось, да не очень-то и хотелось (не спасает, а мешает). Лучше бы подкинули патронов.
18.07.92 г.
Я в России. Но нет радости, нет радости от того, что дома. Нет ничего, только стыд жгучий, от которого никуда не деться. Это будет теперь всегда со мной. Будет успокаиваться днем, когда за ворохом дел глушатся все мысли и воспоминания, но потом придет ночь, и опять в памяти вспыхнут яркие картины нашего "вывода" из Азербайджана,
Гибель Даллярского полка.
Седьмого июля стали вырисовываться перспективы нашего ухода. Ефимыч сказал, что решение по нам, наконец-то, принято. Остались детали: с "Посредником" или без него. В этот день у меня была "стойка" с 3-х до 5. Обещали поднять в 5 и начать готовиться, Уже вечером довели, что уходим с техникой. Было радостное ощущение того, что мы уходим с оружием в руках, и что скоро все кончится. Как на странно стрельбы ночью не было. Но я все равно не спал. После "стойки" только лег, как прибежал Лёха (Башмаков) и сказал о том, что надо грузить шмотки в "газик" и везти на ЗКП. Так как всё было и без того собрано, сборы заняли минут пять. Командирский газик битком набитый последними плодами приватизации - ушёл. Тут - то и пришла команда, что уходим без "Посредника", ибо все дороги заблокированы мамедами. Противник расположился вдоль заборов ООИ с интервалом 5-7 метров. Мы принялись сносить в один костер документацию, обливать ее соляркой и палить. Попутно я перерезал ШРы на "конвейере" и разбил лазер. Лазер было жалко больше всего. Столько мы им натворили дел. Последним аккордом я вытащил оставшиеся платы из блоков автоматики и разбросал по ветру. Потом долго сидели у бассейна, думали отравить его или нет. Дождались того, что пришли мамеды. Правда, на территорию допустили только их командира роты. Мамед был наш и пытался с нами базарить, но собеседников не нашел а десант в лице Игоря обложил его ебуками. Команды все не было, на всякий случай, распределились по боевому расчету. Ждали. Приближалось к 11-00, Наконец, пришла команда оставить подразделение и следовать к машине. С легким чувством мы покидали место нашего "заключения". Впереди был марш до Гянджи, а потом Россия. ООИ покинули в экзотическом виде. В бронежилетах с автоматами. В районе штаба базы построились и тронулись. "Наконец-то" - радостно думал я. Но радость была недолгой. Нас не выпустили за КПП. Ефимыч сдавал ООИ. Сдавал он его долго и упорно. Нещадно палило солнце. Жутко хотелось пить, есть и, особенно, спать. Сказывались две бессонные ночи. К 17-00 наконец все формальности были соблюдены, и колонна двинулась. До Низами шли спокойно, Солнце уже клонилось к закату. На дороге вроде бы все было спокойно. За Низами я проснулся от того, что машины остановились и были слышны голоса. Я выглянул из машины и увидел две "Волги" – чёрную и белую. Возле нашей
Один из них - наш (генерал-майор Тендетников –зам. Главкома 34 ВА). Два мамедских генерала: один красный, другой в пятнистой форме назвался министром обороны Азербайджана. Рядом стоял Столбинский (на тот момент командир полка – прим. 2001г.). Разговор вёлся на повышенных тонах. Мамеды хотели вернуть нас обратно в Шамхор. Тендетников при этом занимал какую-то низменную позицию. Похоже, что он в этом вопросе роли не играл. Фигурировало выражение, что наш вывод начался без приказа. Спросонья я плохо всё понимал, но чувство подсказало, что мы просто так не выйдем. Надо сказать, что мы представляли собой довольно внушительную силу. Возглавляли и замыкали колонну из порядка десяти машин две ЗУ. На крышах автомобилей где можно разместились десантники с "мухами" (РПГ-26) и СВД, да и мы тоже были вооружены. Базары кончились тем, что министр пообещал всяческие неприятности сказав, что они с Главкомом 34ВА поговорили "как мужчина с мужчиной" и де- Главком ему обещал , что действий по нашему выводу без его , министра, ведома предпринято не будет. Но так или иначе колонна снова двинулась. Сон уже не брал, и на душе было тревожно. Пистолет у меня всегда был заряжен и готов к бою, сейчас же я, на всякий случай дозарядил и автомат. Случилось то , что чувствовалось. В десяти километрах от Гянджи мы напоролись на перерезанную мамедами дорогу. Это было там где старая дорога соединяется с Тбилисской трассой где стоит КПМ на въезде в Гянджу. Дорога была перекрыта гружёными КАМАЗами и грузовиками. Десантники заняли круговую. Выйдя из машины, я увидел , что многие наши тоже вылезли. На КП ВАИ я заметил гранатометчика с РПГ-7, на другой стороне дороги - еще одного. Видны были также и автоматчики. Не сомневаюсь, что все они были взяты на прицел десантниками, но все же опять было неуютно, И опять хотелось пить, а жара все не утихала и ХБ под бронежилетом устало впитывать пот. Подогнали машины с водой. Наши также сходили в близлежащий ресторанчик, где и разжились хлебом. Появилась возможность хоть чуть-чуть утолить голод, что и было сделано, благо консервов хватало. В "газике", который тянула наша машина, подсел ЗНШ майор Дворников. Поинтересовался, как настроение. Наперебой стали из-лагать возможные варианты, но самым реальным был один: перерезать трассу и попытаться вызвать бронегруппу 45 полка 104 ВДД или с Гянджи. Две ЗУ давали нам такую возможность. Их брони мы не боялись, гранатометчиков и у нас хватало. После я и Дворников пошли поспрашивать остальных. Настрой был самый серьезный. И опять появились "Волги". И я краем уха услышал, что возможен вариант, который сам по себе был чудовищем для моего сознания.Это был вариант разоружения полка, Когда я пошел к нашей машине с целью рассказать об ужасной новости, уже прозвучала в воздухе команда на построение. Построились в лощине, под насыпью. Рядом строились десантники. Вышел командир полка и передал полку приказ передать оружие в ведение министерства обороны Азербайджана. Полк стоял. Из строя потребовали Тендетникова. Пока его искали, пришел министр обороны Азер-байджана Газиев. Речь его была напыщенна и сводилась к тому: "Куда Вы едете? Вы все там будете бомжами. Если кто останется, я (Газиев) верну Вам квартиры. Вам предоставят хорошую оплату, условия службы. Вы уходите без приказа, осложняете обстановку. Вы отдаете машины, Вам предоставят автобусы, и с личными вещами Вы поедете домой. Все военное, в том числе и оружие, останется тут." Пошли вопросы насчет компенсации за квартиры и т.п. Он ска-зал, что компенсаций предоставить не может, ибо вопрос о нашем выводе не решен и не согласован. На возмущение Газиев попробовал попробовал заткнуть рот одному из офицеров третьей эскадры. На что ему было отпарировано насчёт курения в строю и засунутой в карман руки. Он стал возмущаться насчёт армии и был зверски изруган Махлаем. Тут подоспел Тендетников и лично передал приказ главкома о разоружении. Когда столбинский попробоал что-то сказать, то: "Подполковник , Вы в войсках, выполняете приказ". Челюсть Столбинского прыгала, а руки были сжаты в кулаки. Что он мог? Жертвовать карьерой, не выполняя приказ, и одновременно ставя под удар 200 жизней? Риск и очень большой. Потом тюрьмой можно не отделаться. Один выстрел с той или другой стороны, и будет бойня, гробы. Ради чего? И тут опять вмешался Газиев, сказав:" Вы армия или нет?!" Выполняйте приказ!" И опять взорвался Махлай. Выдал он ему отборно и по – нашенски . Подошедший подполковник Рустамов (командир Даллярской национальной гвардии ) высказал Игорю что-то вроде: "Тихо, тихо, сынок, закрой рот.. " И тут уже не выдержал я, и наступившей паузе, я как бы со стороны зафиксировал свой голос:" Ты уё..к х..ли ты пидишь на русского офицера!! Закрой рот и на хуй отсюда!" - Глаза у Рустамова стали круглые, как пятаки, и он бочком- боч-ком отошел в сторону. Возможно такая реакция была вызвана не столько моим голосом и обращением, - сколько действиями, ибо на бронежилете у меня был заткнут пистолет и, возможно, рука моя непроизвольно легла на рукоятку ПМ-а, точащую из кармана. Тендетников естественно все слышал и с круглыми глазами сказал Столбинскому, чтобы тот успокоил подчиненных. К строю подьехали две машины, и по базе поползли предательские базары: "Сейчас сдадим оружие (на хуй., оно нужно) и домой поедем", Ещё раз был повторен приказ о сдаче оружия, и база развернулась и стала сбрасывать автоматы, и пистолеты в кузов автомобиля, прямо к ногам улыбающихся мамедов. ********** Бывает так, что в воздухе витает настроение неустойчивого равновесия. И если не нарушать его, то оно так и останется равновесием. Часть наших офицеров, а за ООИ я уверен, были настроены не сдавать оружие, и в эскадрах также, но видно все-таки большая часть находилась в в том самом состоянии неустойчивого равновесия.. Поступок офицеров базы вывел полк из этого состояния равновесия, и вот уже офицеры с в эскадрилий подходят к кузову и сбрасывают оружие. "Что же это, мужики?" - вопрошал я. Неотвратимость происходящего загоняла в угол, и я метался, как загнанный зверек, которому остается или в клетку или умереть, Я подходил к Ефимычу/*-ПРИМ. СМ.НИЖЕ/ и говорил: "Давайте уйдем к десантникам", и получал ответ, что приказы надо выполнять» /прим *Ефимыч- Виктор Ефимович Кузьминых – наш на тот момент командир подразделения/ Я делал еще один круг и опять подходил с предложением хотя бы выпу-стить в воздух боекомплект. Махлай утверждает, что я плакал, т.е. на глазах у меня были слезы... Не знаю, я плохо себя контролировал в этот момент. Нелепость происходящего подчеркивалась заходящим солнцем и лязгом сбрасываемого оружия. После месяца напряжения эта развязка казалась нереальной и неправдоподобной. Тем не менее это происходило, и вот уже только наше подразделение осталось вооруженным. На мои предложения начальник ООИ , конечно, отвечал отказом. Один выстрел даже в воздух, мог вызвать непредсказуемые последствия. И очередь дошла до нас. "Так хуй вам, а не мой автомат", - мрачно сказал я, отстегнул рожки, и вытащив патроны, разбросал по сто-ронам. В одну сторону полетела ствольная коробка, в другую - затвор-ная рама, а затвор, описав изящную кривую, упал метрах в десяти. Затем я бросил и сам ствол с прикладом. Некоторое время я сидел на корточках, закрыв лицо руками, потом пошел к нашей машине, понимая, что вся прежняя моя жизнь уже в прошлом... А потом мы, наконец-то, тронулись с места, и в открытую дверь машины виднелись огни других машин колонны, и они почему-то расплывались и мерцали, как звезды, и я терзая расстроенную гитару, выл: "Ну, вот и все, и белый снег к исходу дня ушел с земли…" Конечно, полк повезли не на территорию Гянджинского аэродрома, которую контролировал 45 полк 104 ВДД, а на гражданский аэродром. Там колонна остановилась на летном поле. Метрах в десяти-пятнадцати мамеды выставили кордон свих. А напротив мамедов встали наши десантники. Мимо ездили "Волги" с мамедами и ходили какие-то начальники, а мы с мужиками ООИ сидели на нагревшемся за день бетоне. аэродрома, и обсуждали некоторые детали, из которых явствовало, что нас завернули в целофановыи пакетик и : " Ня", - продали мамедам. И что сейчас перед посадкой в самолеты нас только что в жопу не трахнут, Загрузили первый борт, и он ушел на Шаталово. Мы были вторые. Опять ожидание и, наконец, настала наша очередь. Из подъехавшей машины мы сгрузили все на бетон, точнее не все, потому что еще оставалась кое-какая мелочёвка, когда машину моментально угнали мамеды. Наша машина была первой на этот борт. Мамедские "таможен-ники" с горящими глазами развязывали запакованные свертки, мешки, чемоданы и, что, по их мнению, попадало под категорию" военное имущество" изымалось и складывалось в грузовик. Для начала были изъяты нательные принадлежности (матрацы, подушки и т. д. ), потом под категорию "военное имущество" попали тушёнка со сгущенкой. Сперва таможенников было двое, потом стало трое, затем стали помо-гать гражданские с аэропорта. Это было натуральное мародерство и грабеж. У меня забрали с десяток электролитических конденсаторов и два градусника. Перед входом в самолет обыскивали карманы, Вступив во внутрь я расслабился, ибо теперь я был на своей территории. Внутри самолета стоял высокий молодой человек, видно из экипажа. Я подошел к нему и спросил: "Куда шмотки-то бросить?" Он посмотрел на меня мутными глазами, тут же я уловил мощный "лепесток". Старший на погрузке был пьян. Итак, он посмотрел на меня , на мою солдатскую панаму, куртку и мрачно спросил: "Ты кто такой?" Я ожидал чего угодно, но от своего русского , такого вопроса – нет. "Лейтенант" - пролепетал я. "Лейтенант!! - заорал он, - держите себя в руках", Я пробовал спросить, в чем дело, но на это он: взбеленился и выкрикивая: "На хуй из самолета", -поволок меня к выходу. Это у него удалось, ибо рост, примерно 185, и кроме того, я был абсолютно шокирован и не мог сопротивляться. Короче, я постепенно приходил в себя, сидя на рампе, Наши парни, которые заносили шмотки, увидели мои круглые глаза я участливо спросили: "Что случилось?". "Парни, меня только что выставили из самолета", -сказал я тихо и с недоумением, Инциндент был исчерпан, когда из самолета вышел Женя Рыжов с пепсикольской бутылкой коньяка. "Пойдем выпьем", - предложил он. Я согласился, и мы выпили ее на двоих из горла. Сразу долбануло по голове, Я пошел обратно в самолет искать свой сундучок с едой, чтобы хоть как-то закусить, И опять тот же мужик устремил на меня мутный взгляд и сказал, чтобы я убрался к такой-то матери. И тут я взбесился. "Ты??" - заорал я, - урод, закрой свою пасть, я то я тебя сейчас пристрелю!" Подкрепил я свои слова , сунув руку за пазуху, где у меня висел пистолет. Глаза у этого козла сделались круглыми, а челюсть застыла, оставив рот приоткрытым. Очевидно, во мне было столько злости, что он не решился мне противоречить, а я на взводе выскочил из самолета, чтобы мои ужасные слова не обратились в реальность. Наконец, мы закончили погрузку и сели в самолет. Только я коснулся скамеечки, тотчас не веки сделались тяжелыми, в голове пошло кружение от алкоголя, и я уснул, вернее забылся непонятной тяжелой дремотой. Проснулся, когда уже были в воздухе, от того, что желудок терзали спазмы. Полтора суток практически без еды и алко-голь превратили желудок в сжимающуюся гармошку. Вокруг все спали, а я чувствовал, что меня сейчас вывернет наизнанку. Я толкнул Махлая, он спросонья не понял- в чем дело. Но взглянув на мое синее (или зеленое) лицо, он, перешагивая через ящики и спящие тела, пошел в нос самолета и вынул из сумки тер-мос о остатками шиповникового чая. Несколько глотков успокоили разбушевавшиеся страсти в желудке, И вот уже гулко ударились об взлетку колеса. Руление было бесконечным. Также медленно и ужасно долго отъезжала рампа. Наконец, рампа стукнулась о бетон, поднялась вверх дверь, и мы увидели хмурое серое небо, дождь. Нас пронизал холодный ветер, ворвавшийся в самолет, и вот тут-то я и осознал, что я дома. Родина хмуро глядела на своих сыновей из-под лохматых бровей облаков. Тогда я не понял, что это было предзнаменование, определившее всю судьбу полка.
ххххххххх
Конечно, наше появление произвело некоторый фурор в достаточно мирном и спокойном гарнизоне. Появление злых, усталых и , к тому же вооруженных людей не могло не вызвать интереса у местного населения. Действительно, мы были издерганы, т.к. не спали почти две ночи и почти двое суток ничего не ели, но это не могло вытеснить радости от того, что мы находились на родной земле. Наконец-то, не слышно чужой речи, и нет кругом мамедских морд. А самое главное, мы увидели наших русских девушек. Ах, господа, тот, кто не бывал на чужбине , навряд ли поймет состояние мое и моих товарищей. К сожалению, этому не суждено было продлиться долго. Нас поселили в казармы. Сил не хватило даже на то, чтобы собрать солдатские кровати и мы повалились на сетки рядом со своими бойцами. Приказом командира нас не будили и не трогали весь оставшийся день. На следующий день , т.е. 9 июля нас собрали в клубе. Приехала комиссия во главе с генералом Расторгуевым решать кадровые вопросы. Собравшись в клубе Шаталовского гарнизона, полк напряженно ждал решения своей судьбы. И нам с сказали. Лучше бы не слышать этого никогда. Полк расформировывался. У кого не было отношений в другие части, перебазируются в Борзю (Забайкалье). С февраля на должны были заплатить 1,5 оклада за район б/д, но оказывается от нашего командования (п-к Синенко Ю.М.) -не поступало никаких сообщений на этот счет, поэтому с деньгами нас про-катили. В течение последующего месяца пришлось выбивать справки о сдаче квартир в ведение мин.обороны Азербайджана, т.к. на главкоме ВВС Дейнекина прошла информация о том, что Даллярские офицеры квартиры свои продали (действительно случаи были - начальники полка и базы, т.е. кто имел связи с мамедами , но процент их невысок) В действительности были такие офицеры, у которых часть вещей, форма остались в квартирах, которые были ограблены при самовольное захвате мамедами (в частности Алексей Гумеров). И , кроме того, по гарнизону гуляли странные слухи. Так, одна девушка сказала мне, что мы все оттуда сбежали. Я чуть не придушил несчастное создание. Кроме того, что еще страннее , директива на наш вывод датировалась 29 июля (!)*, т.е. на 20 дней позже, чем произошли события(СМ ПРИМ. НИЖЕ). Т.к перебазирование было в составе части, подъемных нам не дали. Компенсацию за эвакуацию нам не дали и, вообще, статус нам не определили. То ли беженцы, то ли эвакуированные, то ли выведенные. Еще интереснее с этой точки зрения была история с нашими женщинами. По словам Иры Сергеевой происходило следующее. Самолет с женщинами и детьми ушел с Далляра 9 или II июня (точно не помню). Этому предшедствовали совершенно ужасные события. Аэродром захватывался мамедами два-три раза. Впрочем, захватываться это дело такое, спорное. Ибо какое сопротивление могла оказать жалкая кучка офицеров, вооруженных пистолетами, да даже и автоматами, мамедам , число которых колебалось в пределах 500-600 человек, против максимум 50 наших? К тому же сыгралась известная доля расхлябанности, происходившая от не информированности и не осознания серьезности положения, выразившаяся в пьянстве и отсутствии контроля за положением. Об этом же свидетельствуют и рассказа Игоря Махлая и др. находившихся на аэродроме. Опуская эмоциональные подробности, скажу, что из 6-ти севших бортов ИЛ-76 в Далляре уйти удалось только трем. Два угнали мамеды. Привезли свои экипажи из Баку и ночью без огней по темной полосе увели один самолет, а утром, когда начал рулить и второй, десантники направили на него ЗУ и передали, что откроют огонь. Время было упущено из-за того, что комбата (ком. десантников) дезинформировали. Он прибежал на КДП и, как рассказывала Марина Ховайло, передал своим орлам, чтобы они не стреляли, т.к. на самолете женщины и дети. Кто дал эту "дезу" остается загадкой для меня (мне все это рассказали, я в это время был еще в отпуске) тем не менее время было упущено, и самолет ушел. Оставшихся женщин и детей, в т.ч. Оксану Новикову с годовалой Настей и др., двое суток держали под самолетами. Мамеды не давали разрешения на взлет. "Серые волки - спец.наз. Азербайджана, про-ходивший подготовку в Турции, "развлекал" наших женщин демонстрацией захвата самолета. Уроды! Они только с бабами могут воевать, попробывали бы продемонстрировать захват ООИ!]... Наконец, самолет, забитый под заглушку вещами и людьми, залитый под завязку топливом, ушел, едва ли не цепляя колесами крыши Дзегама, настолько тяжело он был загружен (Впоследствии узнав о падении самолета с женщинами и детьми одной из В\Ч дислоцированной в Армении, нас продрал коже мороз. Это могло быть и с нашими). Ушел на Шаталово, где и предстояло развернуться другим событиям. Вполне естественно, что женщины стали пытаться через коман-дование воздействовать на нашу судьбу, судьбу тех, кто остался в блокаде. Им удалось выйти на представителя Российской теле-радиокампании в Смоленской области. Он обещал пять минут эфирного времени на "Радио России". И эфир состоялся даже на 7 минут, благодаря, этому человеку. Конечно, передача прошла практически незамеченной но перед отъездом в Азербайджан мой друг Макс Редька в телефон-ном разговоре упомянул, что по радио тоже говорили о блокаде аэродрома Далляр. Женщины пошли дальше. Они требовали телевизионного эфира, и им было обещано, но после этого все погрузилось в молчание. Потом, когда позвонили тому человеку, его секретарь ска-зал, что он (этот человек) получил строгое предупреждение из МБР (проще ГБ). ГБисты не замедлили заявиться и в Шаталово. Наши женщины - настоящие боевые подруги, - решились на последний крайний шаг. Может он покажется кому-то отчаянным или по-женски глупым, но это поступок достойный любого человека. Выводился 164 полк. Женщины Даллярского полка пере-крыли полосу собою. Село только два ли три борта, остальные садились в Смоленске, Требование было одно: " Верните наших мужей". Нетрудно догадаться, что не раз обманываемые высшим командованием (генерал Расторгуев) женщины вышли на крайний предел и терять им было нечего»
/ПРИМ * 29-м июля датировалась Директива на расформирование 882 ОРАП (наш полк) а приказ на вывод из Азербайджана датировался 21 или 24-м июня 1992г. тем более не понятна задержка с выводом и утверждением Азербайджанских властей о незаконности вывода./
Конечно, ГБ тут же заинтересовалось этим делом. По словам той же Иры Сергеевой, когда несчастные бабы грелись ночью у костра, к ним подвалили "добрые друзья" из ГБ, Один участливо беседовал с женщинами, а два других ходили поодаль, естественно с целью послушать, что будут говорить. Наша прекрасная половина оказалась не лыком шита, и позвала "ушастых " джентельменов к костру, т.к. скрывать было абсолютно нечего. Этот маленький штришок по-моему дает достаточно представления о том, что методы работы ГБ не изменились со времён Солженицына, и мы по-прежнему находимся под бдительным оком государства (вопрос какого). Впрочем вскоре ГБ раскрыло свои карты, и прямо врубила по- десантному: "Не дай Бог, будут еще попытки как-то предать гласности события в Далляре и Шаталово. не поздоровится всем и мужьям и, следовательно Вам", - так было сказано. После такого заявления, попытки как-то вырваться из замкну-того круга несправедливости, были обречены на провал. Кроме того, нас, наконец, вывели, и что увидели наши женщины? Усталые глаза, опущенные руки, израненные души, и бесконечные разговоры за бутылкой водки... Никого не волнует, что пережили мы в Далляре. Никого не вол-нует, сколько натерпелись наши бабы, видя дерьмо, которым их поливают свои же. Никого не интересует, что у нас на душе... Видит Бог, никто из нас не был трусом, но нас сделали тако-выми фактически.... как жить с этим? Кто даст ответ?! Как сказала мне одна женщина,"но у Вас же не было такой резни, как в Афгане",- и она влупила в десятку- прямо в сердце, и мне и моим товарищам нечего ответить.... Никто, кроме участников, не знает правды, и, может быть, эти несчастные 8 листов рукописного текста... А , да что там говорить, никто и не будет этим занимать-ся …. 7 июля 1992 года в десяти километрах от Гянджи был уничто-жен 882 ОРАП полностью до одного человека. Уничтожен морально, уничтожен навсегда, т.к. такого полка больше нет. Документы и знамя сданы в архив. Может быть нас кто-то обзовет в будущем "белым пятном истории", но скорее эти события никогда не будут известны никому, кроме непосредственных участников гибели Даллярского полка.
Мы улетели из страны Мамедии 05 декабря 1990г Как раз из 104 ВДД,мне пришлось ездить и в Менгичаур с командующим ВДВ Ачаловым и в штаб народного фронта ,и из Азербайджана в Армению 345 полком ездил !!так что было много интересного и никак не могу сказать что наше присутствие не давало результатов.А в Нахичеване чуть Дивизию Дзержинского не растреляли они вна Десантной техники и без опознавательных знаков были .Так их полковник бежал кричал Ребята мы свои потом разобрались .А то бы и они на отдыхе так и остались бы.Они правда на станции захватили трафейный вагон со спиртом так куда его только не заливали
